Все дело в отношении. Если грустное воспринимать, как трагедию- она ею и станет, если же как досадную мелочь – она и растает. Как досадная мелочь. А хорошее, безумно приятное- оно останется собой и вот это – уже не мелочь.
На берегу серого, вечно шумящего, Океана можно дать волю чувствам. Даже глупым. Дать волю, что бы они ушли, оставив мой лед снова сияющие безупречным. Отпускаю глупую обиду, частью она того не стоит, частью я сам выбрал свой путь. Отпускаю совсем уж недостойную злость, но не прогоняю, а отправляю со снежными иглами. Среди майского тепла вихрь белых лезвий поранит лицо, искалечит душу. Кожу вылечат врачи, но ни что не спасет от других ран, смертельных, незаметных.
Океан бросает мне на колени горсти жидкого льда, если я войду в воду, то сольюсь с ней, смогу плыть или взмывать брызгами к жемчужно светящему солнцу за тучами. Это позже. Вода скапливается на прядях волос и тут же уносится с ветром. Холод вокруг и тот же холод наконец-таки залечивает мои раны. Да и были ли они? Были, но не я ли позволил им образоваться? А есть еще мир, он прекрасен, хотя с некоторыми вещами так трудно справляться. Но не я ли выбрал жизнь?
Встаю и потягиваюсь- расправляюсь, наслаждаясь движением мышц в теле. Иногда все же хочется тепла. Но глаза вновь застилает серебро, а губы улыбаются. Хорошо.
Феймо – это не только ценный художник, но и несколько красивых фотографий.
photo.blog.sina.com.cn/category/u/1250749625/s/...Я то же всегда любил акул:
читать дальше Акула
Наше северное лето – зеленая зима,
Наше море по-своему сходит с ума,
Оно тоже любит шутки и готовит нам сюрпризов немало.
И вот ты гений, ты герой, ты дошел до глубины,
Ты замираешь от восторга у подножия волны
И поешь, что взбредет, от Пресли до Боба Марли.
Но – что это там мелькнуло?
Косой плавник во встречной волне…
Это акула! Твоя акула,
Ты должен был когда-нибудь встретиться с ней,
Она кусает не больно,
Есть вещи намного больней.
И ты теряешься, слабеешь, ты взываешь к берегам,
Ты прощаешься с жизнью – как она недолга!-
Твои ноги сводит судорога, но ты берешь себя в руки,
Ты кричишь: Ну, нападай, давай, акула, давай,
Все лучше, чем больная печень или попасть под трамвай,
Пускай не будет ничего, зато не будет и скуки.
Ну, что ты там, заснула? Нырнула?
Я, знаешь, не умею дышать под водой,
Эй ты, акула, где ты, акула?
Я принимаю твой вызов, мне не терпится в бой,
Я почти уже рад
Этой нечаянной встрече с тобой.
И вдруг ты видишь то, что мешал видеть страх –
Красивую рыбу в зеленых волнах,
И тебе почему-то внезапно становится легче.
И ты лежишь на воде, ожидая, пока
Она приблизится еще хоть на полплавника,
Чтобы нежно коснуться зубами твоего предплечья.
Пусть доктор рухнет со стула,
Ты – редкий пациент в его врачебной судьбе,
Акула, позвольте, это была акула!
Как вы остались живы в столь неравной борьбе!
Я видел выживших двух –
Они давно и навсегда не в себе.
Ты улыбаешься в ответ, обещая сгоряча,
Что будешь следовать примерно предписаниям врача,
Но, как будто невзначай, каждый вечер отправляешься к морю.
Ты надеешься увидеть на секунду, на миг
В этой серой воде знакомый плавник –
Не сегодня, так, может быть, завтра; не завтра, так вскоре.
Как странно волна плеснула,
И, вроде, что-то блеснуло, гляди:
Привет, акула! Моя акула,
Ты все-таки здесь; не хочешь – не выходи,
Я просто знаю, наша главная встреча
Еще впереди. (С)